Экология и христианство

Работу выполнила: Дубинина О.

гр. 06 – 324

Работу принял: Лапушкин В.Н.

Москва

2006 г.

СОДЕРЖАНИЕ

Стр.

1. Пролог 2

2. Святейший Патриарх Московский и всея Руси АЛЕКСИЙ II

ХРИСТИАНСКИЙ ВЗГЛЯД НА ЭКОЛОГИЧЕСКУЮ ПРОБЛЕМУ 3

2.1 Цена научно-технических достижений 4 - 5

2.2 Нравственный принцип господства 6 - 7

2.3 Христианство и природа 8

2.4 Христианский ответ на экологическую проблему 9 - 10

3. Православная церковь о путях решения экологических проблем 11 - 12

4. Лебедева Е. А.

Отношение христианина к природе 13 - 17

5. Экология православных монастырей 18 - 22

6. Охрана природы как часть христианского вероучения 23 - 26

7. Эпилог 27

8. Список литературы 28
Русская Православная Церковь всегда придавала важное значение вопросу взаимоотношения человека и природы, экологическим проблемам. Об этом свидетельствует и статья Святейшего Алексия II Патриарха Московского и всея Руси, написанная в 1974 году, когда он был еще митрополитом Таллиннским и Эстонским. Кажется, актуальность многих его высказываний в этой статье только возросла с тех пор. Приобрела еще более острое звучание и указанная связь между падением нравственности и кризисным состоянием окружающей среды.

Жизнь – дар Божий, только благоговейное и трепетное отношение к этому дару, только исполнение христианского долга: чтить Бога, любить ближнего, хранить и возделывать природу, способны вывести человечество из уготованной ему бездны погибели. Русское духовенство, русское монашество всегда являли собою высокий образ подвижничества, не только молитвенного, но и деятельного. Недаром неустанные труды преображения природы придают такой неповторимый облик окрестностям храмов и монастырей, одухотворившим собою скромную и смиренную красу Русской земли.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси АЛЕКСИЙ II

ХРИСТИАНСКИЙ ВЗГЛЯД НА ЭКОЛОГИЧЕСКУЮ ПРОБЛЕМУ

Необычайные успехи науки и техники, наряду с острыми социально-политическими кризисами и перестройкой традиционных общественных структур, - едва ли не главная особенность нашей бурной и противоречивой эпохи, насыщенной трагическими конфликтами, надеждами и предчувствиями при страстной устремленности народов к всеобщему миру и благополучию.

На пути к этой цели, подготовленной умонастроениями двух предшествующих веков, именно научному знанию с его техническими приложениями усвояется роль всеисцеляющего средства в борьбе с голодом, болезнями, невежеством и стихийными бедствиями, угрожающими существованию человека.

Та же наука привлекается к задаче наилучшего устроения человеческого общежития или социального порядка, к делу развития промышленности, сельского хозяйства, использования природных богатств, укрепления обороноспособности государств. И надо сказать, что огромные научные достижения в различных областях все более укрепляют веру в могущество научного знания.

Однако какой бы ни была роль научно-технического прогресса в развитии промышленности и всех областей мирового хозяйства, есть и другая сторона медали – «экологическая проблема» нашего времени. Поражающая своей неожиданностью и особенно глобальными масштабами, эта проблема заявляет о себе целым комплексом утрат, бедствий и трудностей, возникших перед человечеством в результате недальновидного, небрежного и даже хищнического использования окружающей природной среды, отвечающей на такое отношение к себе оскудением жизненно необходимых человеку ресурсов и расстройством своих, благодетельных для него функций процессов. Трагизм положения усугубляется тем, что за ошибки и просчеты одного поколения жестоко расплачиваются следующие поколения. Эгоистический принцип «после нас хоть потоп» становиться сущим проклятием для потомков преуспевших в свое время «деятелей».

Все это, вместе с возможностью опустошения нашей планеты ядерной войной, входит в содержание экологической проблемы, и вполне понятно, почему она воспринимается христианским сознанием как грозное знамение времени, истолкование которого становиться для верующего разума настоятельной потребностью.

Цена научно-технических достижений

При обозрении болезней, ран и смертей, причиняемых окружающей нас природе и людям промышленностью, урбанизацией, транспортом и вообще технической активностью человека, невозможно отделаться от мысли о дорогой цене, которую современное общество платит за так называемые блага цивилизации.

Одним из величайших достижений науки и техники надо считать преодоление времени и пространства при помощи различных видов транспорта. Скорость сокращает расстояния и сберегает время, что имеет огромное значение в жизни современного общества. Но, пользуясь быстротой передвижений, оно ежегодно расплачивается за нее десятками тысяч смертей и сотнями тысяч увечий на автомобильных, железнодорожных и воздушных трассах. Между тем транспорт всех видов с каждым годом развивается, скорости увеличиваются до сверхзвуковых и космических. Правда, с неизменным запозданием совершенствуются и методы борьбы за безопасность движения, и все же его быстрота продолжает перевешивать ценность человеческой жизни.

Это лишь одна, наиболее наглядная сторона дела. А загрязнение воздуха городов ядовитыми продуктами сгорания бензина в миллионах автомобильных двигателей и действие на психику людей их угнетающего шума! А беспрерывный рост потребления промышленностью и транспортом атмосферного кислорода, угрожающий превысить его естественное восстановление!.. Можно и далее продолжить перечень побочных последствий «победы» человека над временем и пространством, но и сказанного, полагаем, довольно, чтобы задуматься над ее двусмысленностью.

Противоречивым характером, борьбой жизни и смерти отмечена вся хозяйственная деятельность человечества. Его численное возрастание при увеличении потребностей требует ускорения производства разнородной продукции и, следовательно, непрерывного развития промышленности с помощью науки и техники. А промышленность, поглощая огромное количество природных ресурсов, сырьевых и энергетических, не только истощает их, но и загрязняет среду обитания людей производственными отходами, что приводит к нарушению равновесия в биологических природных системах.

Тот же прирост населения в сочетании с голоданием одной трети и недоеданием другой требует вместе с расширением посевных площадей повышения продуктивности сельского хозяйства, что не в последнюю очередь достигается применением ядохимикатов. Но облегчая сохранение урожая или его уборку, эти вещества наносят и существенный вред: ядохимикатами уничтожаются и вредные, и полезные насекомые, и дикие животные, и птицы, и рыбы; кроме того, они накапливаются в зернах пшеницы, ржи, ячменя и других злаков и через них - в человеческом организме, и пока не выяснено, к каким последствиям это накопление приведет.

Проникнув в тайны материи, наука открыла в ней практически неиссякаемый источник атомной энергии, которая, по выражению знаменитого физика Макса Борна, «содержит в себе одновременно и страшную угрозу, и ослепительную надежду: угрозу самоуничтожения человеческого рода и надежду на земной рай». И что же? Это открытие было применено прежде всего для войны. Военный эффект двух первых атомных бомб был доказан незабываемой трагедией двух японских городов. Но с тех пор новое оружие доведено до такого убийственного совершенства, что обладающие им государства стали перед необходимостью вести переговоры о его ограничении и запрещении.

Но пока природная среда продолжает истощаться и страдать от воздействия людей и пока сохраняется в силе угроза ядерной войны, остается законным вопрос: почему научно-технические победы над природой так часто оказываются для нас поражениями? Как объяснить это безысходное, на первый взгляд, противоречие.

Для христианского сознания все бедственные состояния природы, так или иначе связанные с научно-технической и хозяйственной деятельностью человека и поражающие его самого, имеют своей глубинной причиной искажение нравственной основы изначально данного человеку господства над природой.

Нравственный принцип господства

Как бы далеко мы не заглядывали в прошлое, в нем невозможно найти более глубокое обоснование господства человека над природой, чем данное в двух повествованиях Книги Бытия.

«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1:26 - 28).

«Обладайте и владычествуйте над всею землею» - эта богооткровенная истина впервые зафиксирована Бытописателем в те отдаленные времена, когда религиозные верования всех народов, за исключением его собственного, были проникнуты чувством зависимости от природы, когда ее стихии обожествлялись, и люди воспринимали их грозную власть над собой с не меньшей покорностью, чем деспотизм своих вождей и правителей. Но не о такой власти человека над природой говорит Книга Бытия. Уже та забота, с какою «насадил Господь Бог рай в Едеме, на востоке, и поместил там человека, которого создал, и произрастил… всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи» с тем, чтобы человек «возделывал и хранил» место своего обитания, показывает, что дарованное ему владычество над природой должно быть подобно владычеству Божию над миром: это не деспотический произвол тирана, а царственное промышление о благе каждого создания.

Если заключительные слова первой главы Книги Бытия - «И увидел Бог все, что создал, и вот, хорошо весьма» воспринимаются как удовлетворение Творца гармонией и целесообразностью созданного Им космоса, в котором человек причастен всем другим земным существам, то вторая глава представляет человека как свободную разумную личность, «причастную Божественной полноте» и призванную совершенствовать окружающий мир. Нарекая имена животным, он исходит из познания их сущности. Поэтому человеку дано владычествовать над земной природой. Это значит, что человек, созданный по образу и подобию Божию, должен был восходить сам и возводить вместе с собою всякий род творений к Богу. По мысли св. Максима Исповедника, «первый человек был призван воссоединить в себе всю совокупность тварного бытия» и, достигнув совершенного единения с Богом, сообщить таким образом состояние обожения всей твари. Ему предстояло соединить рай со всей землей, то есть, нося рай в себе в силу своего постоянного общения с Богов, он должен был превратить в рай всю землю.

Так выясняется нравственная высота господства человека над природой: постоянное попечение о благобытии всей твари, возможное лишь при любви к каждому созданию.

Христианство и природа

Христианству предшествовала и служила основанием ветхозаветная религия, отношение которой к природе было совсем иным, чем у языческих народов. Библия свидетельствует, что Бог, Творец неба и земли, человека и всего видимого мира, учил Свой народ жить в согласии с природой, соблюдать ее законы, оберегать от загрязнений и давать отдых в день и в год субботний. Псалтирь царя Давида воспевает Бога, как Господина и Повелителя природы, полной послушания и хвалы своему Творцу. В библейских картинах природы нет страха перед ее стихиями, но много мудрого восхищения ее величием и красотой. Вдохновенные описания природы у пророков становятся прообразами ее будущего преображения.

Это воззрение на природу перешло и в христианство. В отличие от языческих религий, порабощающих человека природным силам, то добрым, то злым, христианство открыло в нем язву первородного греха, корень нравственного разложения античного общества, и принесло людям спасение от греха и его последствий.

С проповедью Евангелия стало меняться отношение человека к внешней природе. Свобода от языческого страха перед силами природы открыла людям путь к сознательному овладению ими посредством труда и знания. Этот процесс был медленным и продолжительным в силу связанности социальными и хозяйственными формами жизни, которые лишь постепенно изменялись под воздействием христианства.

У нас, в древней Руси, монастыри, распространяя духовное просвещение, в то же время помогали собиравшемуся вокруг них населению осваивать суровую природу Севера. Под их руководством лесные дебри и болота превращались в плодородные пашни и сады. «Основатели монастырей, убегая от соблазнов мира, служили его насущным нуждам», - пишет историк В. Ключевский. Чем служили? Постом, молитвой и преобразованием первобытной природы хозяйственной деятельностью, в которой руководствовались библейским Откровением о служебном назначении природы по отношении к человеку и христианским аскетизмом, ограничивающим человеческие потребности самым необходимым для жизни.

Аскетическое направление монастырского хозяйства, не мешая улучшению его методов, способствовало господству духа над плотью, над поврежденной грехом природой самого человека. А господство над собой давало ему власть и над внешней природой, и это была не власть эгоистического произвола, а власть любви, примерами которой полны жития христианских подвижников, любви, располагающей всякое создание к покорности человеку.

Христианский ответ на экологическую проблему

Освобождение твари, или природы, от тления и смерти обусловлено духовно-нравственным возрождением человека, призванного быть «совершенным, как совершенен Отец наш Небесный» (Мф. 5:48), Который «повелевает солнцу Своему восходить над добрыми и злыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45), охраняя бытие рода человеческого и тем самым бытие природы и мира.

Само человечество, все более многочисленное, развивая свою хозяйственную деятельность, становиться виновником разрушения природной среды обитания, а благодаря успехам науки и техники, оказывается способным уничтожить и себя, и природу. Неудивительно, что некоторые христиане принимают эту устрашающую возможность за признак близкого «конца света» и впадают в соблазн полного презрения к окружающему миру. В пассивном ожидании скорого пришествия Христова они проникаются равнодушием к ближним, к своим житейским делам и ко всем нуждам мира, истолковывая каждое его бедствие в духе возмездия за грехи людей.

Нужно ли говорить, что такое настроение никак не согласуется с эсхатологическими упованиями Церкви Христовой, которая будучи не от мира сего, никогда не гнушается миром и не оставляет его в бедствиях, а всегда духовно питает и поддерживает. Веруя в грядущее обновление мира и в окончательное торжество Царства Божия, она не забывает истины, открытой через апостола Петра, который в ответ на иронический вопрос некоторых своих современников: а где же обетование пришествия Христова, ибо … от начала творения все остается так же? – говорит: «Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением: но долго терпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2Пет. 3:9)

Так терпение любви Божией охраняет тварный мир от распада и освобождает нас от апокалипсических страхов перед угрозой ядерной, экологической или иной какой катастрофы, превращая эти грозные знамения времени в напоминание христианам о необходимости «бодрсвовать и молиться, чтобы Хозяин дома, пришед внезапно, не застал нас спящими»(Мк.13:35-36) и не осудил за равнодушие к делу спасения мира. Следовательно, не пассивное ожидание «конца истории», а христианская активность должна быть выражением нашей веры в грядущее преображение твари, покорившейся суете, то есть тлению и смерти, не добровольно, а по воле покорившего ее человека.

Отсюда – наша обязанность быть нравственно активными в борьбе с разрушительными силами зла, которые неутомимо разъединяют людей и народы взаимным недоверием, подозрительностью, эгоистическими интересами, личными и групповыми, приводящими к экономическому, национальному и политическому соперничеству, к властолюбию, зависти, вражде, и, в конечном счете, к взаимному истреблению. Именно эта активность зла разрушает окружающую нас природу, стремясь уничтожить вместе с ней и человека.

Слова апостола Павла о «подчинении твари суете» (Рим.8:20) напоминают нам не столько о служебном назначении природы по отношению к человеку, сколько о том, что она стала служить «множеству пришлых его потребностей, между которыми, - по выражению святителя Феофана Затворника, - много ненужных, пустых, суетных, страстных, греховных»… Не их ли роковая власть повинна в прогрессирующем разрешении окружающей нас природной среды и в огромном количестве человеческих жертв, устилающих путь современной цивилизации?

Христианским ответом на апостольское напоминание может служить только путь достойного возвышения человека над жизнью природы качестве ее разумного, бережливого и попечительного хозяина. Хочется верить, что опыт вынужденного самоограничения научит многих жертвовать «низшими, земными ценностями ради высших, духовных» и тем самым поможет духовно осмыслить свои обязанности по отношению к бытию природного мира.

Пример такого осмысления подают нам христианские аскеты-подвижники, особенно чутко воспринимавшие «совоздыхания» твари и зависимость ее от нравственного состояния человека. Они лучше других знали, как тварь участвует, по родству с ним, и в его ниспадении, и его восстановлении, страдает от его греха тлением или суетой и приобщается к его славе обновлением и нетлением, и поэтому имели по отношению к природе «милующее сердце», которое «не могло выносить, или слышать, или видеть какого-нибудь вреда или малой печали, претерпеваемой тварью» (святой Исаак Сирин).

Конечно, такой максимализм любви к природному миру доступен далеко не каждому. Но, вдохновляемые жизнью и примером святых – и не только святых, - мы, христиане, не можем оставаться равнодушными к таким фактам, как порча, ли разрушение, или неразумная эксплуатация окружающей нас природы, и должны направлять свою нравственную активность на ее оздоровление и сохранение. Наш христианский долг – защищать природу, оказывать поддержку общественным, государственным и международным усилиям, направленным к той же цели, и неустанно разъяснять обществу нравственные начала господства человека над природой, обязывающие каждого христианина «на пути своего соединения с Богом не отстранять от себя тварного, но собирать в своей любви весь раздробленный грехом космос, чтобы был он в конце преображен благодатью».

Православная церковь о путях решения экологических проблем

Православное миропонимание противостоит безграничной вере в научно-технический процесс как универсальное средство для разрешения всех мыслимых и немыслимых проблем. Невозможно преодолеть пагубные последствия деятельности человека путем продолжения и дальнейшего усовершенствования той же самой деятельности Безудержное движение по пути все большего потребления, чисто материального благополучия и власти над природой, обрекает человека на все большее удаление от Бога и противостояние Ему.

В Книге Бытия мы встречаем первые свидетельства того трагического разрыва, который произошел между экономикой и нравственной культурой. Речь идет об искусном земледельце, но нравственно не преображенном человеке - Каине. Подобные несоответствия более чем хорошо известны во всемирной истории. Разрыв между научно-техническим прогрессом и нравственным порядком в мире должен быть преодолен и это есть главное условие выживания и развития цивилизации.

Экономика и нравственная культура возникли на заре человеческой истории и развивались, связываясь между собой внешне и внутренне. Вместе они составляют основное содержание того всемирно-исторического процесса, который принято называть цивилизацией. Открывающийся человеку мир и созидающаяся в самом человеке внутренняя духовная жизнь глубоко и таинственно взаимосвязаны. Поэтому ответственность человека за состояние мира оправдана в той же мере, в какой мир является средой выявления и становления человеческой личности, ее творческих сил.

Отказ от веры в безграничные возможности человеческого разума и научно-технического прогресса не означает отказа от достижений человеческого труда, таланта и творчества. Необходимо лишь только уметь различать деятельность угодную Богу от той, которая противостоит Ему.

По отношению к природе принцип соработничества Богу можно определить следующим образом: если удовлетворение жизненных потребностей превращается в удовлетворение прихотей, то это и есть та грань, за которой начинается деятельность во зло, какими бы гуманистическими лозунгами такая деятельность ни прикрывалась. Пресыщенность безнравственна, когда рядом с ней соседствует нужда.

В «домостроительстве благодати Божией» природа без человека не имеет смысла. Поэтому в основе решения конкретных экологических проблем должна лежать защита человека во всей его духовной и телесной полноте. Нынче человеку (по грехам его) грозят многие опасности. Это и экономические катастрофы и войны. Однако кроме войны существуют менее заметные и более эффективные методы агрессии, такие как снижение уровня доступности медицины, нищета, сокращение количества и качества образования... Отсутствие военных действий еще не свидетельствует о мире. Во всем хитросплетении современной жизни народа главным, как и во все времена, остается защита его души, души каждого человека, ибо «... какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф.16,26).

Лебедева Е. А.

Отношение христианина к природе

Несравненная сила оживляющего действия природы зависит от ее полноты и необъятности. Это, так сказать, громаднейший музыкальный инструмент, бесчисленные разнообразные звуки которого сливаются в мощную гармонию, наполняющую беспредельные пространства вселенной. Человек погружен в природу, - он отовсюду объят ею, и никогда, пока живет на земле, не может выйти из под ее влияния. Даже в центре большого города, где впечатления природы заслоняются и подавляются множеством предметов и впечатлений искусственной городской жизни, даже и здесь человек не совсем лишен благотворного влияния природы: природа – боязливо, тайком, прокрадывается в душу городского жителя и своим благотворным влиянием ослабляет мертвящее действие удушливой, пыльной и нездоровой городской атмосферы.

Природа – творение Божие. А ко всему, что принадлежит Богу, мы должны относиться с глубокой осторожностью и любовью. Представьте себе человека, который был бы приглашен каким – либо знатным и богатым господином смотреть его владения. Что сказали бы вы о нем, если бы он все рвал, ломал и топтал, ходя в его прекрасных садах, словом, грубо и пренебрежительно относился бы ко всему тому что находилось бы во владении вельможи? И не счел бы он такой образ действия своего гостя за свое личное оскорбление? – И мы приглашены Господином необъятной вселенной в Его царство природы. Не будем ли мы ответственны за дурное отношение к природе? Не должны ли и мы любить ее и благоговеть перед ней, как Божиим сознанием? Люди, не знавшие света Божественного Откровения, благоговели пред природой настолько, что обоготворяли ее. Познать Единого Бога из природы людям, не знавшим Божественного Откровения, мешала их дурная, безнравственная жизнь. Из Божественного Откровения мы знаем, что природа, - это только творение Божие, а не Божество; есть Единый, премудрый и всеблагий Бог, которому мы и поклоняемся, а природу же любим и бережем, как дело рук Божиих.

В чем же должна выражаться любовь к природе? Прежде всего не будем упускать из виду, что природа доставляет нам высоко-художественное наслаждение, ибо она дело рук Великого Художника, где в каждом самом малом растении и животном запечатлены черты божественной мудрости. Припомним, что говорил Господь о полевых цветах: «посмотрите на полевые лилии, как они растут? Не трудяться, не прядут. Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» (Мф.6:28-29). Из этих слов видно, как любил Господь природу и как тонко ценил Он ее теплоту, особенно ее доверчивое почевание в мудрой и промыслительной любви Божией – тот ее мир, ту ее величавую простоту, которой от нее веет на мятущегося человека, то Божественное изящество ее бесчисленных форм, в которых несомненно отражается само небо, Сам Бог во всей Его неисчерпаемой любви и жизни.

И христианин должен питать те же чувства к природе, которые были во Христе и Иисусе. Мы должны любить природу, мы должны видеть, чувствовать в ней Творца, Который создал живой храм Своей славе и сделал его нашей обителью. Мы должны любоваться ею, как бесценным Божиим даром, несравненно более дорогим и лучшим, чем все прекрасные вещи, созданные руками человека. Мы должны хранить и возделывать землю во всем многоцветии ее чудной жизни – это вверенный нам рай. Мы должны вносить в него свою любовь, лелеять его, трудиться над ним, жить его ростом и преуспеянием… Любовь не пропадет бесследно. Когда будет обновление мира, когда будет новое небо и новая земля, когда все живущее на земле облечется нетленной вечной красотой и войдет в свободу возрожденного человека, - тогда мы увидим и свою долю участия во всем этом, своею любовью сольемся с морем Божественной любви, и будем в блаженстве восхвалять Бога вместе с тем лилиями и горлицами, которых любили здесь и за которыми ухаживали…

Земля прейдет, в своей грубой материальности, но формы жизни, отражающие вечную красоту Бога, останутся, чтобы в обновленном расцвете еще громче и гармоничнее славить Господа.

Любя природу, мы должны любить не временное, не преходящее и не тленное, а вечное, данное нам Богом в наш удел навсегда. Преображенная природа, это та обетованная земля, в которую мы войдем владыками с победителем Иисусом. Теперь мы должны завоевать ее своей любовью, трудиться, чтобы хранить ее и благоукрашать. Мы должны бороться со всеми ее врагами, со всеми теми хищниками, которые смотрят на прекрасный мир Божий, как на предмет наживы и удовлетворения низким корыстным расчетам, и немилосердно грабят ее богатства, разрушают ее красоту, обращают ее в место служения и гнусным идолам Мамоны и Астарты… Мы должны видеть в себе вечных насельников возлюбленной Богом и обещанной нам земли; она и будет тем раем, куда мы войдем воскресшими и обновленными, подобны ангелам Божиим. Она будет брачным чертогом, живым, одухотворенным и преображенным, где будет непрестанная радость Христа, веселящегося о Церкви, и Церкви, славославящей Христа.

Не будем забывать нашего высокого жребия на земле: возделыватели и хранители ее вечной красоты, того рая, который откроется с пришествием Христа Спасителя. Мы должны оплакивать поругание этого рая сов современными язычниками и защищать и отвоевывать его своей любовью и царственно-отеческой заботливостью…

Усердием строителей, их благочестием, их архитектурным талантом созданы из грубого камня множество дивных храмов, где возносятся молитвы людей из Небесному Отцу. Но способны ли люди создать что-нибудь подобное тому храму, какой воздвигнул сам господь. Храм этот – весь необъятный мир Божий. Здесь вместо купола – прозрачный свод небес; высокие горы служат престолом; моря и океаны – купелью и чашей; дождевые тучи – кропилом; солнце, луна и звезды заменяют лампады и свечи; вместо волн фимиама, земля со всех своих концов кадит дыханием под росою благоухающих цветов. В этом храме все живущее славит Творца; вся жизнь призвана быть одним сплошным богослужением; все созданное должно служить Богу, исполнять Его волю, жить по законам Божиим. Разным творениям Своим Бог дал разные законы: одни солнцу для его движения, другие былинке и мотыльку, но всем дана одна общая заповедь, высшее правило – каждому должно существовать по указанным ему законам. Нарушение их есть нарушение всего строя мирового богослужения, грубое бесчинство в чудном Божием храме.

Господь создал мир, заселил его бесчисленными творениями, чтобы все множились, радовались и славили Творца. А грешный человек ворвался в Божий храм природы со злым сердцем. Он для забавы разоряет гнезда, ломает деревья, рвет цветы, убивает слабых, часто совсем беззащитных существ. Обезобразил человек Божий мир, а теперь горюет сам и плачется на судьбу. Сколько на свете мест, где жизнь била ключом: шумели леса и рощи, в садах деревья ломились под тяжестью плодов, воздух оглашался пением тысяч пернатых. Что же произошло? На сотни верст – мертвая пустыня, сыпучие пески, ни дерева, ни травки, ни птицы, ни зверя. Это людская злоба райский сад превратила в пустыню.

Прекрасно объясняет впечатления природы св. Григорий Нисский: «Когда я вижу, - говорит он, - скалистый утес, дол или равнину, покрытую вновь выросшей травой, и разнообразный наряд деревьев, а у ног своих лилии источающие аромат и сияющие красою, когда я вижу вдали море, к которому влечет мои взоры блуждающее облако, - тогда душу мою охватывает тоска, соединенное с чем-то приятным. Когда же осенью исчезнут с деревьев плоды, опадут листья и сухо торчат ветви, - тогда при этой вечно и правильно повторяющейся перемене мы невольно погружаемся в себя и приходим в гармонию с силами природы».

Природа оказывает глубокое впечатление на душу человека. Писатели наших священных книг, когда говорят о природе, часто обращаются к ней, как к живой, с воззваниями и приглашениями. В сто сорок восьмом году псламе природа призывается воспевать славу и величие Творца. У священных писателей часто как бы одушевляются бездушные предметы и явления природы. У них океан – младенец повитый пеленами (ИОВ.38:7-9); солнце, как жених, исходит из чертога (Пс.18:6); небеса говорят о Боге; воды бегут от Его грозного веления; неподвижные горы скачут, как овцы; пути рыдают не видя проходящих (Плач 1:4); пустыни томятся жаждою (Ис.35:1);земля трепещет в присутствии Бога; одним словом, все творения представляются как братья, как великий хор, стройно воспевающий славу Господню.

Ничего так тесно не сближает с природой, как работа на земле. Поговорите с крестьянином или садовником, и вы увидите у них неизмеримо более любви, и понимания природы, чем у городского жителя. От чего так – оттого, что они близки к природе, оттого, что природа для них мать-кормилица, питающая их собою. Это нежное, детское отношение к ней слышится в самом языке народа. «Мать-земля сырая!» - иначе не выражается крестьянин о земле. Он слышит биение ее сердца.

Полюбите хотя бы цветы, и вы полюбите всю природу, полюбите все, в чем есть искра жизни. Когда какой-либо из цветков, за которым вы ухаживали с такой любовью, окончит свое краткое существование и склонит свою поблекшую головку, сердце ваше наполнится грустью, но грустью тихой, вы почувствуете, что между его и вашей жизнью есть сходство, что и ваша жизнь не более, как жизнь однодневного цветка пред лицом вечности.

Как по произведению судят об авторе, так и по свойствам изучаемого мира можно судить об Его Создателе. Следовательно, изучение мира есть одно из средств к познанию свойств и совершенств Бога.

Разумный человек, как пчела, из всего может извлечь для себя поучительные уроки. «Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь». Природа – это книга, написанная рукою Творца такими четкими, выразительными и простыми буквами, что ее легко может читать каждый, даже самый простой человек. Нравственные уроки, представляются в природе сами собой, напрашиваются на наше внимание, нет языка и нет наречия, на котором бы не был слышен голос небес, проповедующих славу Божию (Пс. 18:1,4).

Бог – Верховный Владыка, Верховный Правитель вселенной. Нет в мире не одного явления, которое бы не зависело от воли Божией, и в котором бы не проявлялось Божественное воля и сила. Все законы природы, все силы ее, все частные предметы, ее составляющие, и их отношение, - все это вполне зависит от Бога. Он Сам, по учению Слово Божие, установил это законы и отношение предметов, Сам и сохраняет их, Сам и поддерживает бытие и жизнь их. Сам поднебесную всю надзирает, ведай яже на земли вся, яже сотвори (Иов. 28:24); Он одевает небо облаками, оготовляет земле дожди, указывает путь молнии, посылает бури и ветры, производит росу, произрощает на земле траву, дает в море путь и в волнах стезю крепкую, пременяет самые времена и лета (Дан. 2:21).

Но если природа всецело зависит от Бога, то и природа есть как бы орудие для проявления силы и воли Божественной. Как Владыке всего бытия и Вседержителю вселенной, Ему естественно употреблять для Своих целей, - именно для сообщения человеку своей воли, - природу, среди которой живет человек и с которую, по самому положению своему он находится в непосредственно тесной связи.

В Священном Писании находим немало тому примеров. Понятно, почему для человека важно изучение природы. Как вторая книга откровения, близкая и доступная всякому человеку, природа не может не служить для него руководительницею и наставницею в нравственной жизни. «Как это, - говорит блаж. Феодорит, - небо стоит столько тысяч лет и не ветшает, нисколько не изменяется от времени, хотя природа его изменяема? Какое оно получила устройство из начала, такое и сохраняет до конца». К такому же совершенству должен стремиться и человек. В совершенстве природы запечатлено совершенство Творца.

«Тобою сияет солнце, - воспевает Св. Григорий Богослов Богу, - Тобою – путь луны и вся красота звезд. Ты создал все, каждой вещи указываешь ея чин и все объемлеш Своим Промыслом. Но кто откроет ум и глубины его в Тебе».

ЭКОЛОГИЯ ПРАВОСЛАВНЫХ МОНАСТЫРЕЙ

После Ренессанса европейское общество, использовав выработанные христианской культурой формы, обмирщив их, добилось решающих успехов в материальной стороне цивилизации. Человечество поставило эти формы на служение своим идолам, «выпустило на волю джинна» в социальных процессах. Не в последнюю очередь это проявляется в отношениях общества с природой. Восстановление утерянного равновесия и гармонии между человеком и космосом, безусловно, надо начинать с пересмотра духовных основ. Для этого необходимо научиться видеть новые грани традиционной христианской культуры, в том числе такого важного ее элемента, как монашество.

Экологический кризис, с христианской точки зрения, означает доведение до предела порождаемого человеческой греховностью разлада вселенской гармонии. Поэтому преодоление этого кризиса связано с возможностью так или иначе преодолеть человеческую греховность. Христос совершает Искупление человечества от первоначала греха: Он выступает как Новый Адам, основоположник рода спасаемых. Однако Жертвой Христовой не заканчивается дело Богочеловеческого Искупления. Можно говорить об этом продолжении Его дела и в целом, как об основном мистическом смысле истории новой эры, и в отдельных отношениях - в том числе экологическом.

Вспомним, что по Библии после адамова греха следующей ступенью человеческого падения было братоубийство, совершенное Каином. Именно Каин построил затем первый город (Быт 4.17). Здесь вспоминается не только тот факт, что экологический кризис имеет своим основанием технизированную цивилизацию и урбанизацию, безмерный рост городов и их населения, сопровождаемые все более широким развертыванием потребительского образа жизни. Вспомним также замечательные слова блаженного Августина о двух градах, один из которых создан любовью к себе, доходящей до ненависти к ближнему, а другой любовью к Богу, доходящей до самоотвержения. Последние слова святого относятся, конечно, и к Церкви в целом, но в большой степени здесь подразумевается монашество, переживавшее время своего начального расцвета.

Именно монашеское движение выполнило для человечества анти-каинову духовную миссию.

Путь монаха уводил прочь от мира. Это было бегство от людей, из гнетущей общественной среды, присвоившей себе христианскую атрибутику, но, как и в языческое время, исполненной вопиющей несправедливостью, насилием, развратом и лицемерием. Здесь можно видеть момент социального протеста, однако это был не путь классовой борьбы - разновидности каинова греха, хотя бы, как в сектах хилиастов, под благовидными знаменами «царства Божия на земле». Это был путь полного самоотречения - тем более, отрешения от видимого, природного бытия. И все-таки, как мы увидим, именно через это отрицание становилось возможным прийти к новому утверждению, обновленному союзу человека с миром. Только таким путем, через причастность Таинству, сотрудничество (синергию) Богу в искупительном возрождении Вселенной, оказывается в конечном счете достижимо человеком и спасение собственной души.

Уходя в уединение ради совершенного исполнения евангельских заповедей, первые монахи не думали ни о каком социальном строительстве или тем более собственном общественном статусе - почетном ангельском чине. Побуждения монахов-первопроходцев столь ясны и непритязательны, что это кажется совершенно неправдоподобным на взгляд нашего «умудренного» века. Но воздвижение града Божьего на земле стало возможным только благодаря такому простодушному деланию.

Первоустроителям монашества казалось, что достижение цели спасения невозможно без избавления от всего земного. Поэтому естественным был полный отказ от мира, телесная аскеза и безбрачие. Святые отцы полагали свою опору лишь в мире потустороннем, отвергая ради любви к Богу всякую привязанность к бренному бытию. Само слово монах, в переводе с греческого – «уединенный». На Руси монахов называли иноками. Иноки – «иные», живущие по иному, чем остальные люди. Все первые монахи были анахоретами - отшельниками. Их именовали также еремитами - пустынниками, что свидетельствует о характере выбиравшихся ими для жительства местностей. Отшельники удалялись в места пустынные - по экологическим категориям, это полупустыни или микрооазисы среди настоящих иссушенных и раскаленных пустынь. За идеал брались образы пророка Илии и Иоанна Крестителя.

В пустынножительстве нельзя видеть какой-то эстетический порыв селиться на диких, «экзотических» пространствах. Стремление сюда определялось просто необходимостью покидать приспособленные для жизни густонаселенные территории и мир, который «во зле лежит», чтобы остаться наедине с Богом. Сами по себе пустынные места - это образ неприветливой, отчужденной от человека и попросту грозной природы. Это отчасти и символ «пустой, непроходной и безводной» земли человеческой души, находящейся в отлучении от Бога через страсти - пороки и греховные привычки. В таких местах отшельникам являются в жутком виде демоны, искушающие их. В пустыне водятся львы, гнездятся скорпионы и змеи, представляющие постоянную угрозу жизни. Здесь обретаются также чудовищные драконы - может быть, не только как призрачные наваждения, ибо жития повествуют о них во вполне реалистической манере, как о чем-то само собой разумеющемся.

Вражью силу отшельники побеждают духовным подвигом. Почти буквально воплощая стих псалма, они «на аспида и василиска наступают, попирают льва и дракона». Впрочем, что касается львов, это выражение не оправдывается. С этими хищниками и другими зверями отшельники обращаются исключительно дружелюбно. Примеры чего многократно приводятся в житиях. В окружающем же скудном и диком мире пустынники находят не только образ отчуждения, но и первобытную красоту. В ней легче, чем под покровом дела рук человеческих, узреть проявление Бога - зиждителя твари.

Обитание в местах необитаемых было возможно только для небольшой части монашества. Сами по себе незаселенные территории, которые могли быть хоть как-то приспособлены для жизни, были уже в то время достаточно ограничены. Самой знаменитой среди них стала область Фиваида в Египте. По мере роста числа людей, увлеченных примером пустынников, подобные области вскоре превращались в относительно населенные. Начинала появляться и необходимость в руководстве многочисленной неопытной братией, вступавшей на монашеский путь. Так стали образовываться монашеские общины. Первоначальным вариантом их устройства была лавра. Первые лавры были просто группами отдельных хижин - келий. Подобные поселки пустынников иногда разрастались до размеров значительной колонии - 5000 человек и более.

В собственном смысле монастыри возникают с образованием монашеских общин, получивших название общежития, по-гречески киновия. В киновии келии - небольшие комнаты, расположенные в монастырском здании. Иногда, как по уставу св.Василия Великого или некоторых направлений западного монашества, братья в общежитии отдельных келий не имеют. На практике киновия становится основным типом монастыря, а отличие лавры делается в большой степени номинальным. В России это отличие является, можно сказать, «титулярным», поскольку название лавра соотносилось в основном с более высоким рангом монастыря.

Форма монашеской общины перебросила мост от идеи спасения одиночек к идее малого града Божьего и даже малого космоса. Эта община строилась как совершенное общежитие, когда все иноки составляют единую братскую семью, под началом настоятеля. Последний именовался в разных монастырях различно - авва (отсюда искаженное «аббат»), игумен, архимандрит,- но везде играл одну и ту же роль отца-наставника монашеской семьи. Главные обеты монаха, наряду с целомудрием, составляют, как известно, совершенная нестяжательность и послушание. Это действительно важнейшие условия того, чтобы было более успешым нравственное возрастание и не осложнялись взаимные отношения в иноческой семье. Монахи не должны были иметь никакой собственности. Все необходимое «по потребности» постриженник получал из общих средств монастыря, внося туда, «по способности», материальный вклад при вступлении и, в процессе жизни в нем, трудовой - по послушанию.

Экология входит в орбиту монастырского бытия не как программная идея, а совершенно естественным путем. Основная цель монашеской общины - равным образом, лавры или киновии - создание своеобразного органичного мира, в котором совместное бытие братии соразмерно духовному устроению каждого из них. Как при строительстве храма, где идеальная красота может воплотиться только в строго рассчитанной конструкции, на переднем плане создания монастырской формы стояла конкретная практическая, даже экономическая задача. Надо было обеспечить пропитание и упорядоченный быт для большой, хотя и непритязательной к условиям жизни группы людей. Сам этот быт должен был не только не противоречить основной, духовной цели, но и служить ее достижению. И за основу отношения членов общины с материальным миром, которое бы одновременно удерживало человека в аскетическом напряжении и позволяло бы обустраивать его существование, был взят труд, одновременно и духовный, и физический. Нам, быть может, кажется естественным видеть в категории труд духовное содержание, но на протяжении тысячелетий Древнего мира труд считался скорее уделом рабов - если не унижением, то сугубо вынужденным для свободного человека.

Труд был поднят монашеством в своем значении от простого добывания хлеба насущного до уровня служения Богу, а в человеческом плане - содействия внутреннему совершенствованию и укреплению уз братства. Монастырский уклад, в первую очередь, предписывал избегать праздности и находиться в непрестанном делании. Это означало либо бодрствование в молитве, либо работу - хозяйственную или связанную с умственной деятельностью, чаще всего переписывание книг. Физический труд, таким образом, органически чередовался с духовным. Монах должен был и учиться соразмерности космическому порядку у тварей малых, и сам по возможности пособлять их жизни. В первых монастырях, ухаживая за землей, обычно не содержали домашних животных.

Послушание, несомненно, представляет горделивому современному человеку камень преткновения еще больший, чем отсутствие собственности. В монастыре практикуется безусловное послушание. Распорядок жизни подчинен строгому уставу, который предусматривает дисциплину и подчинение всякому знаку настоятеля монастыря и духовнику. Даже если настоятель, с человеческой точки зрения, неправ - по твоей вере и послушанию, Бог направит его ошибку ко благу.

В основном, слово послушание приобрело в монастырской практике смысл назначения на определенный вид работ. В общежитии монахи могли составлять своего рода хозяйственные артели. В обителях, находившихся под опекой основателя киновийного монашества св.Пахомия, группы монахов, живших по кельям одного строения под началом «домоправителя», выделялись по их роду трудовой деятельности. Работы были самого разного рода: возделывали землю, разводили сады и огороды, работали в кузницах, в кожевнях, в пекарнях и т.д..

В сущности, начиная с первых киновий, монастыри представляли собой полный цикл хозяйственной жизни общества, натуральное хозяйство. Это выражение приобрело негативную окраску при сопоставлении с товарно-денежным, однако мы должны помнить и исходное значение термина «натуральный» - естественный. Соразмерность человеческой жизни и природы, конечно, противоречит максимальной прибыльности, лежащей в основе рыночных отношений. Новое понимание труда через духовное обновление личности в сочетании с ведением натурального хозяйства переросло в то, что можно охарактеризовать как социально-экологическое обновление мира. Это было внесение в мир неприметным образом христианских начал на уровне основ цивилизации.

ОХРАНА ПРИРОДЫ КАК ЧАСТЬ ХРИСТИАНСКОГО ВЕРОУЧЕНИЯ

Христианство учит, что цель жизни не состоит в максимальном потреблении: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» «Не собирай себе сокровищ на земле». «И нет у человека преимущества перед скотом». Завет «Возлюби своего ближнего», по-видимому, включает всех ближних: животных и растения тоже.

Природа, обильная своими видами, является чудесной землей, чудом. В библейских писаниях сказано: «Достойны похвалы, о Господи, твои земные и морские чудеса и все глубины, и огонь и град, и мороз, штормовой ветер, которые подчиняются Твоим велениям! Горы и холмы, плодовые деревья и недра! Звери и скотина, ползущие твари и птицы!»(Псалм 148:8-9).

Святой апостол Павел говорил: «Всякое творение Божие хорошо» (1 Тим.4,4), и природу следует уважать и беречь, так как она - творение бога.

Природа - творение божие, а, значит, имеет божественную ценность. А ко всему, что принадлежит богу, христианство учит относиться с глубокой осторожностью и любовью. Христианин должен питать те же чувства к природе, которые были во Христе. Мы должны любить природу, мы должны видеть, чувствовать в ней творца. Библия призывает поклоняться творцу, беречь его творения.

Только один человек создан по образу бога. Это может быть воспринято как придающее человеку уникальную ответственность за все живое на земле.

Иоанн Кронштадтский полагал, что духовными существами нужно называть не только ангелов и людей, но и животных: «Всякое дыхание хвалит Господа, потому что оно происходит из Духа Господня, даже если разум его не постигает этого, даже если оно лишено свободы. Вот почему нам нужно уважать всякую тварь, не убивать, не разрушать. Блаженны также те, кто любит животных».

Примерно об этом сказал и Ф. Достоевский в записных книжках к «Братьям Карамазовым»: «Люби животных, растения, и ты полюбишь в них Тайну Божию».

В Нагорной Проповеди Христос говорит о том, что у бога не забыта ни одна из малых птиц, ни одна полевая лилия (Мф 6:26,28-29). Каждое существо возлюблено Им и исполнено достоинства и славы. Все живое сотворено Христом и через Христа (Ин 1.1-5), и Христос пребывает с нами везде - всегда и поныне до скончания века (Мф 28.20). Любовь к природе и забота о ней - это естественная часть деятельной любви ко Христу.

Не случайно во время празднования Пятидесятницы происходит благословение и освящение природы. Природа предстает перед нами источником Проповеди и вместилищем Духа.

Один из влиятельных отцов латинского христианства святой Фома Аквинский считал, что даже самое незначительное творение существует как благородное и значительное. Он писал: «Каждое творение существует для собственного блага и совершенствования... Вся Вселенная со всеми ее частями является священной по отношению к Богу». В «Ежемесячнике Галицкого общества защиты животных» за 1888 год рассказывается о любопытной находке в Парижской библиотеке одного из старейших текстов Библии в переводе на французский. В нее входили некоторые эпизоды, не приведенные в современных изданиях Библии. В них Христос выступает как охранитель животных.

По закону Моисея в субботу должны отдыхать не только люди, но и домашние животные. Мало кому известно изречение Святого писания: «Добродетельный человек чтит жизнь животного».

Известнейший богослов средневековья Фома Аквинский учил: «Цель бога, когда он предлагает относиться к животным с добротой, заключается в том, чтобы предрасполагать людей к состраданию и доброте друг к другу».

Лютер выказывал большую любовь к животным. В его бумагах нашли рукопись юмористического содержания, озаглавленную «Жалоба, принесенная птицами Лютеру на его слугу». Однажды он выразился: «Вся тварь принадлежит к войску господню», а также пожелал увидеть свою любимую собаку в лучшем мире.

Нортумберлэндский христианский собор в 787 году издал запрет на мучение животных. В притчах Соломона говорится, что праведник жалеет свой скот, но сердце безбожника жестоко. Моисей требовал, чтобы созревшие на седьмой год на полях плоды оставлять животным.

Очень экологическая история произошла с Ноем. Когда он готовился войти в ковчег со своей семьей, бог сказал ему: «И каждого живого существа из плоти, каждого вида по паре ты должен взять в ковчег, и держать их живыми вместе с собой; они должны быть мужского и женского пола» (Книга Бытия, 6:19).

Причем, ему не было сказано спасать те виды, которые «эстетически, экологически, образовательно, исторически, оздоровительно или научно ценны» для людей. Ему было приказано спасать их всех, вне этих полезностей для людей. Ибо все они были созданы богом и имели религиозную ценность (или как сейчас говорят экофилософы - внутреннюю ценность). К сожалению, сейчас виды защищают почти всегда только с позиции их пользы для людей.

Американские христианские теологи считают, что каждое создание - это присутствие бога, а «ближний» - это экосистема (Иисус завещал любить ближнего как самого себя).

Бог желает, чтобы виды продолжали свое существование, и каждый, кто желает уничтожить вид во имя «развития», посягает на прерогативу бога. Недаром первоначальной заповедью бога было «Да пребудут они среди нас».

Во Второзаконии (22:6-7) сказано - если птенец выпал из своего гнезда, прохожий не должен пройти мимо, а положить птенца в гнездо, тем самым продлив его жизнь.

Еще в 1898 году Иоанн Златоуст, константинопольский архиепископ заявил: «Не дерзай поносить творения Божия потому только, что тебе неизвестна цель их». Блаженный старец Силуиан говорил, что «Дух Божий учит жалеть всю тварь, так что без нужды и листа на дереве не хочется повредить. А на человеке лежит долг заботиться о всем творении: и потому всякий вред, без нужды нанесенный животному и даже растению, противоречит закону благодати. Потерявший благодать не воспринимает красоты мира и ничему не удивляется».

Хотя христианство не признает священности природы как таковой, на местах, под воздействием местных традиций и языческих религий, допускается культ священных природных объектов.

В Украине, России, Белоруссии на протяжении веков поощряли почитание и сбережение священных криниц. Нередко христианские священники сами освящают такие источники.

У русских крестьян, исповедовавших христианство, еще в конце XIX века имелись свои священные рощи. Крестьяне поясняли, что эти рощи принадлежали тому угоднику, во имя которого построена часовня, и роща является его собственностью, которую он оберегает и охраняет ревниво от всякого насильственного вторжения постороннего лица.

В. Даль так описывал обряд освящения (заповедания): «Заповедать лес, запретить в нем рубку - это делается торжественно - священник с образами, или даже с хоругвями, обходит его при народе и старшинах, поют «Слава в вышних», и запрещает въезд на известное число лет» (Даль, 1981). В Орловской губернии России неприкосновенными считались рощи, выросшие на местах старых церквей.

В Эфиопии земля вокруг христианских церквей является священной: здесь нельзя пахать, рубить деревья, даже срывать с них листья. В результате, вокруг многих церквей живут дикие животные, в других местах почти истребленные. При строительстве новой церкви особо важно посадить два дерева: оливу и кедр.

В отличие от западного или византийского христианства, участки дикой природы у православных отшельников не считались проклятыми, еще не отвоеванными церковью у дьявола. По их мнению, дикая природа или дикие звери не могли быть опасны праведнику, живущему подобно окружающему его миру по общему закону. Любовь к ближнему в «пустыне» превращалась для них в любовь к тварям божьим. «Нетронутая» природа воспринималась подобно нерукотворному храму, в котором ощутимо присутствие божие. «Пустыни» считались также «заповедными местами» там природа не помрачена человеческим грехом и остается верной заповедям творца.

Но одновременно эти земли, леса, луга, озера могли быть «заповеданы», завещаны их владельцам, монастырю или церкви - в них можно видеть отдаленный прообраз современных заповедников.

На экологической конференции в декабре 1971 года кардинал Вилло, который тогда являлся госсекретарем Ватикана, заявил, что любое нападение на творение представляют собой оскорбление творца.

«Постоянное попечение о благобытии всей твари возможно лишь при любви к каждому созданию», - считает Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Летом 2000 г. Русской православной церковью принята Социальная концепция, содержащая специальный экологический раздел. В нем сказано, что экологический кризис имеет антропогенный характер, и его преодоление в условиях духовного кризиса невозможно.

В разделе подчеркнуто, что природа - это не вместилище ресурсов, а дом, где человек - домоправитель, и храм, где он священник, служащий единому Творцу.

Некоторые экотеологи полагают, что Иисус, призывая любить ближнего как самого себя, подразумевал под «ближним» не только другого человека, но и природу. Американский экотеолог Поль Сэнтмайр полагает, что природа и человек являются равноправными членами Божьего царства.

Фраза о том, что Христос умер в не меньшей мере за леса и животных, чем за людей, не звучит сейчас удивительно. Творец всех существ является также и спасителем всех существ. Нельзя не согласиться также и с таким мнением: поскольку Бог создал природу так же, как и человека, то она тоже заслуживает уважения как создание Бога. Отсюда следует, что охрана природы является делом божеским, сама дикая природа - божественна, человек не имеет права производить в ней изменения, меняя божественный порядок, что является грехом.

Человек сотворен по образу и подобию Божию, но он – лишь часть, хотя быть может и важнейшая, всего творения Божия, сам входит в Замысел Божий о мире. В нем дивно отражается весь мир. Грех, исказивший душу человеческую, исказил и мир Божий – исказил, но не до конца. Не может в творении не чувствоваться Творец, не могут до конца иссякнуть красота, веселие и радость Эдемского сада. Нынешняя фантастика любит играть образами искаженных параллельных миров… Существуют ли такие миры? Во всяком случая несомненно, что мир наш слишком часто видится нам как бы и не вполне реальным, подлинная реальность предстает нам нередко как бы сквозь мутное зеркало. Несомненно и присущее земному миру, насколько мы его знаем, состояние перманентного кризиса. Однако за всеми разладами, ужасами и дисгармониями падшего с человеком мира, падшего по сочувствию, по нераздельному, несмотря ни на что единству с ним, единству всего творения Божьего, все же чувствуется преизбыточествующая сила Создателя, даже в сущем аду устрояющая райские уголки. Главная беда не в технике самой по себе, а в слепоте и глухоте людей, рабствующих греху. Много ли могут они сделать, даже при самых благих намерениях, даже одушевленные стремлением охранить и защитить природу? Жаль тех, кто лишены чувства благоговения в душе и равнодушно взирают на дивную красоту мира. Жаждут нести в мир добро, тогда как сами даже не замечают, что невольно движимы не сочувствием ко всякому творению Божию, не любовью, а раздражением и злобой. Немощно, бессильно чувство протеста само по себе, даже направленное на защиту жизни. Благодатная сила Божия рождается только в душе, вкусившей чистоту, смирение и покой – плоды райского сада. Хранить и беречь – значит пытаться продолжить существование хранимого во времени, хоть немного приблизить его к вечности. Но там, в Царствии Небесном, у Бога ничего не преходит, ничто доброе не может исчезнуть бесследно. Только в прикосновении к вечному открывается полный смысл настоящего хранения. Хранить и приумножать это и есть сотворчество с Господом нашим. Хранить – к тому же означает не препятствовать Благодати Божией свободно действовать во всякой душе живой. Благоговейное отношение к земле, каждому легчайшему веянию жизни, дарованной Богом.

список литературы

1. Православие и экология, 1999, М., Московский Патриархат

2. Борейко В.Е., 1997, Экологические традиции, поверья, религиозные воззрения славянских и других народов

3. Православные монастыри и экология, 1994

4. Христианство и экология. Сб. статей (WWW)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: